Бар "Rockit"

Транспортная остановка

25 декабря 2005 год, вечер

Джованни возвращался домой в хорошем расположении духа. Он знал, что Эвелин заподозрит что-то и начнет расспрашивать, если почувствует даже тень беспокойства, потому заранее приготовился уклончиво отвечать на вопросы. Ему не хотелось, чтобы она тоже начала переживать по пустякам, тем более, что пока действительно ничего не ясно; новый год время для чудес и душевных порывов. Гедеон купил дорогой подарок и даже не предполагал, что за сюрприз ждет его дома. Он не замечал отчуждения Эвелин, потому как влюбленные частенько закрывают глаза на мелочи, которые бросаются в глаза сторонним наблюдателям. Молодой вампир искренне верил, что и она испытывает к нему глубокие чувства; у него почему-то не возникало сомнений на ее счет. Может быть дело в руне или в чем-то еще, но ему нравилось все, что она делала. При ином раскладе они бы вряд ли протянули целых два с половиной месяца. Ради нее он оставил престижное место и должность руководителя филиала государственного банка Эроса, потратил все свои сбережения на покупку квартиры здесь, и в кратчайшие сроки нашел новую высокооплачиваемую работу, чтобы обеспечить их маленькую, но почти семью. Он решил, что Эвелин будет лучше доучиться в Дюссельфолде, а в каникулы они поедут в Лаир, где познакомятся с его друзьями. Гедеон скучал по Расселу и Алестеру, с которыми сдружился еще будучи студентом. Хорошие и веселые ребята: маг, оборотень... теперь в их разношерстной компании появится и вампир. Остается надеяться, что товарищ волколак не скривит лицо, когда они наконец-то встретятся. Размышления об этом и веселая музыка в колонках автомобиля помогла ему сосредоточиться на чем-то совершенно чуждом политике, деньгам и прочим материальным вещам.
Повернув руль, Гедеон выехал на кольцевую Брайана и уже скоро оказался у подъезда. Припарковав автомобиль в подземной стоянке, он взял вещи из салона и пошел к лифту. Тот приехал быстро. Нажав кнопку нужного этажа, молодой вампир выдохнул. Открыв замок своим ключом, Джованни вошел в квартиру и увидев обувь сразу догадался, что Эвелин уже пришла. 
-Сладкая, я дома, - бархатно проворковал мужчина, снимая с себя верхнюю одежду и избавляясь от обуви. Кожаный портфель с документами он оставил в сторонке, а сам одев тапочки прошел в гостиную. – Я так голоден, что готов съесть быка, - Джованни подошел к своей спутнице и поцеловал ее в щеку, но почувствовав отчуждение отстранился и спросил: - все в порядке? В университете что-то стряслось? – он смотрел ей в глаза приподняв брови и ждал ответа.

Когда-то Эвелин была твердо уверена в том, что ничего более удивительного, чем обращение в вампира, с ней уже точно не произойдет, разве что небо упадет на землю, но это было весьма маловероятно, а ничего еще более неожиданного она просто не могла вообразить. Однако Судьба оказалась намного изощреннее, чем Эвелин могла себе представить, и одна случайная встреча оказалась способна по своей значимости затмить собой не только пресловутое обращение, но и даже обрушение небес, если бы таковое все же произошло.
Если бы кто-то спросил у нее, в какой момент все изменилось, Эвелин ничего не сумела бы объяснить, ведь то, что она почувствовала, встретив Дэвида, вообще было очень сложно облечь в какие-то слова, они просто не годились для этого, ведь все это можно было только ощутить, но не рассказать. Впрочем, новые чувства, мгновенно вспыхнувшие ярким пламенем, сделали ее не только счастливой, но и поставили перед нелегким выбором, ведь Эвелин была несвободна, и тот факт, что Гедеон тоже очень много значил для нее, не позволил ей совершить ничего такого, за что ее можно было бы упрекнуть. Она не стала ничего скрывать от Дэвида, он обо всем знал, но, однажды пообещав сделать ее счастливой, не стал причинять лишнюю боль и торопить события. Древний вампир, проживший на свете полтора с лишним тысячелетия, как никто другой хорошо знал, как много у них времени, и позволил Эвелин поступать так, как она считает нужным. Их редкие встречи носили подчеркнуто дружеский характер, он ничего не требовал, ни на чем не настаивал и ни в чем ее не упрекал. Впрочем, в последнем не было никакой необходимости – Эвелин прекрасно справлялась с этим сама, постоянно казня себя за то, что пусть и мысленно, но уже начала отдаляться от Гедеона.
Так прошел почти целый месяц, окончательно убедивший ее в том, что любовь к Дэвиду – это не временное помешательство, это никуда не исчезнет и ни через год, ни через два, ни через еще какой-то больший срок ничего не изменится. Она по-прежнему будет его любить, и чем лучше Эвелин это понимала, тем мучительнее становилось смотреть в глаза Гедеона и молчать о том, что ее сердце и мысли уже заняты другим. Парень просто не заслуживал такого обращения, но Эвелин уже ничего не могла с собой поделать, их жизненные пути уже начали расходиться, и оставалось только набраться мужества и посмотреть правде в глаза. Это оказалось совсем непросто – Эвелин хоть не считала себя виноватой в том, что полюбила другого, ведь чувствами просто невозможно управлять, но все же предстоящий разговор ее откровенно пугал. Нет, она не боялась физической расправы или резких слов, куда страшнее для нее будет увидеть, если в глазах Гедеона застынет боль, которую она уже не сможет с ним разделить. И чем дольше она откладывала этот разговор, тем мучительнее становилась неизбежная развязка, однако дальше так продолжаться не могло, и однажды наступил день, когда Эвелин с пугающей четкостью осознала это.
Она подходила к дому, где располагалась квартира, купленная Гедеоном, с тяжелым сердцем, а несколько ступенек крыльца показались ей лестницей, ведущей на эшафот. И все же Эвелин шла вперед, понимая, что если сейчас струсит и уйдет, то сделает Гедеону, да и себе тоже, еще только больнее. Вот знакомая дверь, которую она открывает своими ключами, вот привычный интерьер, который она лично одобрила, но сейчас Эвелин даже не проходит в комнату, лишь переступает через порог и прижимается спиной к стене возле дверного проема – она уже чувствует себя здесь чужой, лишним элементом в этой идеальной картине, и с этим тоже уже ничего не поделать.