Телебашня Валенштайна

Настроение было хуже некуда. Её кто-то норовил подставить, она крутит роман с женатым мужиком, родной дед замыслил что-то недоброе, а теперь еще и плохо прошедшая беседа с Маркусом. Жизнь была не мила, и положение усугублял еще тот факт, что бутылка коньяка была в спешке забыта в кабинете начальника. Одно утешало - ей хватило скорости, чтобы удрать от Древнего! Достижение, тем не менее, было незначительное, к тому же, убегала-то она не столько от него, сколько от охватившей Стейс паранойи Привычка бежать и прятаться была выработана годами, это было намного легче, чем пытаться хоть как-то бороться.
Выскочив на улицу, она огляделась в поисках машины. Припомнив, что оставила её у транспортной остановки, она направилась туда, видя во всех углах врагов и потенциальных убийц. То, что вести машину в таком состоянии было глупо и опасно, прошло мимо сознания мадемуазель Лайерэ.
Звонок Дженис был единственной приятной вещью за всё это время. Практически ничего не поняв из разговора, она всё же уловила, что надо ехать в ЗАГС на бракосочетание. Что ж, можно развеяться, а заодно и укрыться, ходить одной было страшновато.
Разыскав машину, она принялась шарить по карманам плаща в поисках ключей.

дворец бракосочетаний

Аллея "Божественного наслаждения"

С каждой минутой этот мир всё больше и больше нравился демону, да в нём было некоторое количество минусов, если быть точным около семи миллиардов, но, как говориться, временами проблемы лишь добавляют в нашу жизнь яркие моменты. Для существа, которое лишь недавно оказалось в подобной ситуации, эта фраза действительно имела колоссальный смысл. Агараку нравилось смотреть на бесконечно копошащихся жителей этого мира. В своих мыслях он сравнивал их с могильными червями, копошащихся в разлагающимся теле собственной планеты. На лице Агнессы появилась лёгкая улыбка, ничем не передающая ужас от той  ухмылки, которая часто появлялась на морде демона. Он с радостью бы приостановил ход жизни одного из этих людей, тем более голод, вовремя заморенный родителями его чудного тела, начал медленно возвращаться. Но Агарак умел ставит приоритеты, это он отлично показал, когда вместо того, чтобы отобедать прекрасной души девушкой, побежал на встречу Первозданного дьявола.
От ветерка всё тело девушки покрылось слегка видными пупырышками, но демон ничего не чувствовал. А состояние подростка, так вовремя предоставившего демону своё тело, мало интересовало Агарака. За время долгой пробежки Агнесса получила несколько травм разной степени опасности: из разбитой после сильного падения коленки текла кровь, в голых ступнях виднелись осколки бутылочного стекла, на которые Агарак случайно наступил.
А девушка бежала всё дальше, чувствуя как осколки стекла впиваются всё глубже. Демона манила та сила, которую излучало существо только что явившиеся в этот мир. Агарак хотел поклониться в ноги Первозданному первым, чтобы показать свою преданность и может быть получить место около дьявола для себя. Он никогда не надеялся, что попадёт в первые ряды власти, ему вполне нравилось его место в адской иерархии. Как выражался сам демон, иногда лучше быть в середине и иметь хорошие знакомства с вершиной, чем быть вверху и оказаться убитым хорошим знакомым.   
Он уже представлял, какие слова он скажет Великому, рассчитывал, как именно назвать себя и как предложить свою “безвозмездную” помощь в делах дьявола, но… Что-то словно кольнуло демона, он почувствовал, что где-то совсем недалеко находиться что-то излучающее огромную силу и это, как ни странно, временами даже перебивало импульсы Первозданного. Агарак встал и тело, словно обрадовавшись неожиданной остановке, слегка дёрнулось. Демон сконцентрировался, он пытался понять, что же именно отвлекло его от мыслей о дьяволе. Его буквально разрывало надвое: ему хотелось побежать навстречу новоприбывшему, но также Агарак понимал, что не простит себе, если не увидит вещь или человека излучающего сладостную, вызывающую сильное чувство голода, энергию. И вдруг, краткая, но бьющая словно молния, мысль пришла в голову Агнессы. Конечно, как демон не смог узнать этот сладостный аромат души. Не веривший в свою удачу демон, тут же поменял свою цель на новую – узнать и найти источник этих сладких излучений. 
- А Великий может пока что обойтись и без меня – в мыслях сказал Агарак. Он повернулся   и используя мягкий голос девчушки по-детски хихикнул – А может пора и слегка подняться по лесенке.

Спустя десять минут к остановке подъехал автобус. Двери заскрипели и открылись. Пассажиров было не очень много, и пара мест даже оставались свободны. Несколько человек, стоявших остановке ринулись вперед, чтобы занять их и доехать со всеми удобствами. Маршрут: Брайан – Старый город.

Начало квеста. 27 сентября 2005 года.

Ночь стремительно опустила на Валенштайн свое покрывало. Небо с самого утра было затянуто тучами, потому сегодня  на нем не было ни единой звездочки. Улицы в это время суток начинают пустеть, особенно в такую промозглую погодку, и благодаря Валенштайнскому вестнику, в котором то и дело трубят о двух сбежавших из психушки серийных убийцах. Вдобавок ко всему, недавно в городе произошло два теракта, которые журналисты успешно свалили на канишитских повстанцев. Благодаря этому рейтинги господина Мартина резко возросли. Он во всеуслышание заявил, что сейчас не время выводить армию из горной страны, тем самым предоставляя террористам возможность без проблем пересекать границу и творить свои бесчинства. Всего один шаг, одно происшествие, отделяло горожан от комендантского часа. Впрочем, людей на улицах и без того было мало, сегодня их разогнал дождь. Едва подрагивал свет ночных фонарей, с большой скоростью, не боясь ГАИ, проносились спорт кары, по асфальту медленно текли ручейки, держа курс на ближайшую канаву. Общественный транспорт в это время редко встречается, разве что последние, заблудшие маршрутки, порой проезжают мимо остановки, двигаясь по направлению к стоянке. Иногда шаферы могли позволить себе задержаться, и это никак не сказывалось на их зарплате.
На остановке стояло восемь человек. Ветер трепал их одежды и волосы, оставляя капли дождя на неприкрытых местах. Что они здесь делали и каким образом умудрились застрять, одному богу известно.  Послышался звук мотора, смешивающийся с шумом дождя. Впереди показались фары, и на верху автомобиля загорелась надпись «23 автобус». Пожалуй, кто-то наверху все – таки сжалился над случайными друзьями по несчастью. Автобус медленно подъехал к остановке, и двустворчатые двери со скрипом разошлись в стороны, приглашая внутрь. Бока и окна транспорта были запачканы в дорожной пыли. В салоне было куда чище, но видно, что автобус достаточно старый, такие выпускали в тридцатые годы. Шафер сидит, будто кукла. Не шевелится. Смотрит вперед, лицо закрывает кепка, и высокий воротник горчичного пальто. На одной из стенок нарисован маршрут. Надпись конечной остановки потерта, остались только две последние буквы – «ад». В колонках со стороны водителя играла мелодичная  музычка. На передней панели стоит маленькая собачка, которая покачивает головой в такт звукам. Такие безделушки можно было купить на каждом углу.

Банкомат
"Доставить пакет без происшествий. К банкомату. Всего то! Подумаешь, два теракта. Когда меня это останавливало. Да и вообще - я вроде как законопослушный гражданин."
Настроение было ни к черту. Из-за погоды боль полностью не проходила, и нытьем отдавалась по всему телу. Я только избавился от проклятущего задания, и голос в голове злобно высказывал все что думал по этому поводу.
"Если бы не этот чертов урод - который снимал деньги - я бы уже наверняка вернулся обратно."
С такими мыслями в голове, и кислой мине на лице я понуро шагал в сторону остановки. В висках резко застучало, и слабость ударила по ногам. Пошатываясь я добрел до остановки. Здоровье сегодня меня подводило, какой-то неудачный день для работы. Тяжело прислонившись, почти упав на стенку я тяжело выдохнул и осмотрелся. Взгляд зацепился за расписание.
"Замечательно. Автобусов не предвидеться." Голос в голове почти довольно захихикал. "Чертов закон подлости. Ну, зато здесь хоть дождь так не льет, и ветер не такой отвратительный. Нужно было ехать на такси. Но нет же! Пойдем пешком, слишком опасно светится так!"
Внутри все переворачивалось от такой упертости и щепетильности. В носу непреодолимо запершило, и тишину остановки разорвал громогласный чих. Вот! Правду говорю, нужно было ехать на таксе.
Медленно выплывший автобус навевал неприятные ассоциации.
- Ад. - Я прочитал название его последней остановки вслух. - Замечательная идея, там мне и место.
Голос был немного охрипшим. Проковыляв к открывшимся дверям, я с некоторым трудом залез в недра транспортного средства. Сухой салон приятно обрадовал после дождя на улице. Оглядевшись на наличие свободных мест, я приметил что в сием общественном транспорте они имеются, и, даже, были места в самом дальнем углу. Не задумываясь проплатив проезд, я в перевалочку добрался до самого дальнего угла, и тяжелым кулем упав на сиденьки стал смотреть на вход.

Начало игры

Хорошие девочки не гуляют допоздна. Хорошие девочки сидят дома, когда город укутывает тьма. А еще хорошие девочки всегда держат свое слово. Потому вызвавшаяся утешать одногруппницу в связи с ее "сердечной травмой" Сильвия Ричи не соблюла первое правило благовоспитанных барышень ради выполнения второго. Несколько часов душевных изливаний шли черепашьим ходом, зато ярко и с большим чувством, потому уже через сорок минут терпеливого поддакивания рыдающей приятельнице Сильвия сама возненавидела лютой ненавистью этого козла Бена, которого, наверное, в тот вечер поразила страшная икота - так часто и с такой любовью о нем вспоминали. А главное - долго. Когда поток проклятий и завываний подошел к завершению, на улице уже стемнело. Можно было бы попроситься у Беттани переночевать, а не переть на другой конец города в сторону общаги, но пневматик чувствовала, что еще и ночи воспоминаний о Бене она не выдержит. Потому было принято безоговорочное решение откланяться. К тому же, Сильвия незадолго до ухода позвонила одному своему приятелю с просьбой подкинуть ее до общежития на автомобиле, потому особо не волновалась насчет своей транспортировки по нужному адресу. А промозглый ветер, срывающий с деревьев листья и и гоняющий их по тротуарам, наоборот, приободрил барышню. Так приятно было вновь вдохнуть свежий воздух и сбежать от затхлой, траурной атмосферы, воцарившейся в квартире  Беттани. Место встречи было назначено у ближайшей транспортной остановки, куда и побрела мисс Ричи.
Однако хроническое невезение, сопровождавшее ее по жизни, набрело на девушку и здесь: продрогшая до костей, она с неудовольствием отметила про себя, что Ник запаздывает на своем железном скакуне. От скуки девушка принялась разглядывать собравшихся на остановке собратьев по несчастью, которые ожидали маршрутки. Сама Сильвия этим видом транспорта воспользоваться не намеревалась, предпочитая дождаться друга. Однако того все не было, а на звонки он не отвечал. Тяжело вздохнув, студентка пожалела о том, что рядом нет никого, кто помог бы скрасить одиночество. Особенно не хватало рядом любимого питомца. Ну да что поделаешь... Хотя... что это к нам подъезжает?
Шмыгнув носом, Сильвия уставилась на нежданную карету. Стоять здесь, как бревно, или послушаться голоса разума и сесть вместе со всеми?
"... ад", - прочитала пневматик.
"Ну, если ты бегаешь так же быстро, как черт, да еще и теплом обеспечишь, почему бы нет"?
Рука скользнула в карман куртки за телефоном, пальцы быстро набили смс-ку Нику, в которой сообщалось, что парень может не дергаться, и мобильник был снова спрятан в недрах одежды.
Сильвия решительно побрела к машине, на ходу извлекая мелочь - оплату за проезд, после чего забралась внутрь.

Дождь! Как же не вовремя! Мало фон Штауффенберг, более известный в этой эпохе под фамилией Леверштейн, больше дождя ненавидел, пожалуй, только копченые колбаски, полнолуние и когда любимая матушка опять начинает думать о сдаче на права, досаждая этим главе семейства и сыну. Конечно, это был не ливень, но приятного было мало, вкупе с порывами ветра, то и дело рвавшего футболку и ерошивший непозволительно отросшие светлые волосы (ай-ай-ай, Мало, опять ты побрезговал взять куртку и кепку, бестолковый ты вомпэр). Не иначе, как сам нечистый дернул этого бестолкового журналиста посвятить свой законный выходной не обычному залипанию дома в очередной шутер от первого лица или беседам через Интернет со своими товарищами, а потащиться через полгорода на какой-то дурацкий молодежный флешмоб в качестве фоторепортера. Zombie Walk - каждый год пара активных молодых людей проводят его, собирая несколько сотен единомышленников, и каждый год одно и то же, обмазанные кетчупом и алой гуашью малолетки кривляются в камеру, людей с годным гримом - единицы, изредка бывают косплееры персонажей культовых фильмов ужасов, но то уж если совсем повезет... Зрелище сомнительное, но Мало нравится это коллективное дуракаваляние - более того, он сам бы с удовольствием принял участие в этом, но быть фотографом куда пафоснее, думает он. Да и девушки больше обратят внимание на цивильно одетого юношу с камерой и отражателем, чем на такого же, только всего в крови и грязи и без большого фотоаппарата. Любовь девушек к фотографам в настоящее время такая же, как пару сотен лет была к художникам и поэтам. Чего же они так любят людей творческих профессий? Из-за одной такой сегодня в кармане Мало практически ни гроша, а на часах уже было далеко не восемь вечера.
Время было проведено на ура. Множество фото, приятное знакомство (ведь она позвонит еще, точно!), и нужно как можно скорее добраться до дома и на скорую руку подредактировать фото и залить их скорее в Сеть, пока не забыл об этом. И вот непруха! Вот так всегда - когда нужно ехать домой, погода непременно портится еще больше, начинается треклятый ветер, дождь, холод, а автобус даже и не собирается приезжать. "Неужели маршрут отменили?" - подумал юноша и на всякий случай посмотрел на часы, а затем подошел ко краю тротуару и вытянул шею, надеясь высмотреть хоть какое транспортное средство. Тщетно.
Леверштейн уж было отчаялся и начал уж было подумывать про то, что было бы даже неплохо пойти домой пешим порядком - наклонив голову, трогательно, со страданиями (под трогательную музыку, на плеере точно есть такая), а потом выбиться в сил и упасть в итоге в лужу и лежать там под дождем на спине, смотря на тучи с мыслями в духе "Какой же я кретин"... как спасение пришло, в виде приближающегося из-за поворота. Мало тут же поднялся духом и с "Простите, разрешите, пропустите!" припустил к автобусу со всей прыти и один из первых протиснулся в салон, на радостях не обратив ни малейшего внимания ни на странного водителя, ни на "...ад" - желание оказаться в сухом месте и пристроить уже изрядно продрогшую задницу на теплое и уютное сиденье (желательно ближе к водителю, ибо печка) оказалось превыше природного свойства совать свой нос куда не просят.
- Ох, как здорово, что Вы наконец приехали! - с громким беззаботным смехом сообщил вошедший (вбежавший и внаглую пролезший) вампир водителю, кладя мелочь рядом с ним и оглядел салон, дабы найти себе местечко получше, развалиться там и, возможно, задремать до самой своей остановки, после чего устроился прямо за водителем, закинул ногу ногу и зарылся в телефон, проверяя - не звонила ли та красотка с зомби-моба.

Начало игры

Саша стояла в стороне от всех, закрывая лицо руками на которых были одеты кожаные печатки.  Часто дыша, девушка пыталась согреть свой нос и щеки, начавшие замерзать из-за по-осеннему холодного ветра, скользящего даже под одежду. По спине побежали мурашки.  Если бы не подруга, которая позвала гулять, а потом скрылась в неизвестном направление с каким-то миловидным парнем, сейчас бы Барнет сидела в комнате общежития и попивала горячий чай, читая учебник по религиоведению. Оставалось лишь проклинала свою детскую наивность. Впрочем, она не могла предположить, что Марша – названная подруга, с которой они познакомились всего два дня назад, бросит ее на произвол судьбы, посреди почти незнакомого города. На глазах у девушки почти наворачивались слезы. Ноги промокли, берет на голове едва ли мог спасти от порывов холодного ветра, да и легкое платьице в клеточку нельзя было назвать теплым. В добавок хотелось есть. В желудке неприятно урчало.  В кармане всего пара монет на проезд.
Возможно, кто-то на небесах сжалился над ней, потому что спустя двадцать минут мучительного ожидания показался автобус. Старый транспорт остановился напротив остановки, двери разошлись в стороны. Дрогнув, Саша двинулась вперед и, заплатив за проезд, прошла в самый конец, заняв заднее сидение.

Когда все восемь человек оказались внутри, дверь с присущим скрипом вернулась в исходное положение. Послышался шум мотора и транспорт, дважды дернувшись, двинулся вперед. Музыке в салоне вторила барабанная дробь дождя, которая будто пыталась проникнуть внутрь. Молодой оборотень, одетый в дутую темно-зеленую куртку с наушниками в ушах, севший напротив брюнетки, потянулся к окну, чтобы чуть приоткрыть створку, - в салоне было очень душно, и пахло гнилыми овощами, словно в старом подвале, - но оно не поддалось. Он попытался снова, приложив чуть больше усилий, но так и не смог ничего сделать, словно та была припаяна. Фыркнув, парень расстегнул молнию, и достал из внутреннего кармана телефон, начав там что-то листать. Девушка, сидевшая за ним, поморщила носик и, достав из сумочки какую-то книгу, судя по обложке бульварный роман, перелистала несколько страниц, и принялась читать. Губы ее медленно изгибались в улыбке. Создавалось впечатление, что она представляла себя героиней этого произведения, что собственно было так. Пожилой мужчина рядом, беспокойно посматривал по сторонам, сложив руки в замок, периодически постукивая правой ногой. Бородатый старик был явно чем-то обеспокоен. Возможно, на него так действовала погода, или же не очень приятная музыка, льющаяся из магнитолы.
Проехав две остановки, автобус завернул в сторону Джернинкса, не прибавляя при этом скорости. В этом районе на улицах было не так светло, как в центре города, и тусклый, мерцающий свет фонарей – единственное, что позволяло пассажирам видеть, куда они едут. Внезапно, водитель резко затормозил так, что людей тряхнуло сначала вперед, а затем назад. Музыка стихла. Любопытные и в то же время растерянные взгляды устремились вперед, в сторону руля. Водитель не шевелился. Создавалось впечатление, будто он вообще не дышит.
-Что случилось? – выкрикнул оборотень, вынимая наушники из ушей, - эй, шеф…- глаза молодого человека прищурились.
-Может ему стало плохо? – ожила сидевшая позади девушка, которую только что вырвали из блистательного восемнадцатого века.
Юноша поднялся и направился в сторону водительского места.
-Шеф, - коснувшись плеча, он заметил, что тело с легкостью поддается вперед. Спустя  мгновение оборотень увидел и окаменевшее лицо бедолаги, которое больше походило на игрушечное, кукольное: глаза широко открыты, на лице застыла глупая, ненормальная улыбка.
-Твою… - парень не успел ничего сделать, в носу защекотало и он осел на пол. Салон начал заполняться нервно-паралитическим газом, который мог вырубить любого человека и иного, находящегося в этой консервной банке. Девушка успела лишь вскрикнуть, и поддаться к окну, но вцепившись в раму, поползла вниз, закатив глаза. Спустя считанные секунды все в салоне были в отключке.

Стоило уместится на сиденьках, навалилась дрема. И хотя внутри твердило чувство самосохранения, его я отодвинул подальше и решил погреться. Дрема наползла незаметно. Всю дорогу я дремал. Сознание балансировало на зыбкой грани между сном и явью. Мерещились всякие кошмары. Да и музычка которая краем уха была уловлена при посадке, не прибавляла настроения. Жутковатая. Одним словом. Мысли в голове в вялом хаосе перескакивали с одного на другое. Даже осматривать пассажиров не хотелось. Резко затормозивший автобус вывел меня из полудремы. Глаза стрельнули по салону. Что-то происходило. Где-то в районе пятой точки начало появляться неприятное зудение. Увидев в зеркале заднего вида на ветровом стекле лицо парня, внутри все просто взвыло. ОПАСНОСТЬ!!! В ноздри попали первые пары газа, и тело начало стремительно ослабевать. "БЛ*! БЛ*! БЛ*!" - Внутренний голос просто надрывался сыпля ругательствами. Протез сжался в кулак и полетел в окно. "КАКОГО Х*Я ЗДе...!" Мысль оборвалась на половине. Сознание меркло. Последнее что я успел понять - в автобусе вырубились все. Окно оставалось на месте. Стекло было бронированным. Газ уже начал действовать, и предотвратить потерю сознания не вышло. Последняя надежда спастись была потеряна.
Темнота. Боль. Темнота и боль. Где я?... ГДЕ Я?!!!

Шум дождя считается одним из самых убаюкивающих звуков в мире. Сильвию он всегда успокаивал, навевал легкий, приятный сон. Кому, как не магу воды, находить плач природы одной из самых прекрасных мелодий в мире? Музыку дождя мог услышать не каждый - дивный напев его затрагивал сердца далеко не всех людей на планете. Однако в этот поздний вечер его не слышала и Сильвия.
Девушка устроилась в середине салона рядом с окном. Взгляд ее первое время был прикован к скользящим по стеклу, словно прозрачные змейки, дорожкам воды. Затем ее внимание переключилось на раскинувшееся там, снаружи, мрачные улицы, по котором уверенным холодным шагам шествовала осень. Картины города были окрашены в темные тона, которые стали еще темнее, стоило автобусу покинуть вечно оживленный Брайан и направиться в сторону Джернинкса. Из груди шатенки невольно вырвался тяжелый, обреченный вздох, стоило только подумать о том, как далеко еще ей ехать.
Любование пейзажами Валенштайна прервалось, как только автобус резко остановился.
- Оох, - Сильвия, как и остальные пассажиры, не ожидала такого поворота. Мелькнула тревожная мысль: а вдруг водитель случайно сбил пешехода или перебегавшее дорогу продрогшее бездомное животное? Или ему стало плохо? Добросердечная мисс Ричи встала с места, намереваясь, как и оборотень, осведомиться о состоянии бедного шофера, который, должно быть, изрядно устал от многочасового мотания по мегаполису.
- С ним все в порядке? Сэр? - пневматик стояла дальше, чем молодой человек, потому чтобы не толпиться рядом с водителем, она предпочла спросить издалека, начиная на всякий случай копаться в сумочке в поиске хоть каких-нибудь таблеток. Студентка часто носила с собой средства против сердечной боли, возможно, сейчас они понадобятся?
Ответа она, как и прочие, не дождалась.
- Что... Эвелон...
Это имя было последним, что произнесла Сильвия перед тем, как безвольной куклой осесть на пол.

Спустя десять минут, после того, как пассажиры уснули, водитель, лицо которого так испугался молодой оборотень, выпрямился в своем кресле и, повернув ключ зажигания, вдавил в педаль газа. Мотор недовольно заревел, в колонках вновь заиграла музыка, и автобус дернулся с места, оставляя на дороге мокрый след от шин, который вскоре смоет дождь.
Покинув Джернинкс, он выехал на трассу, которая вела прочь из города. За окном мелькали деревья, свет тусклых из-за грязи фар, едва ли освещал дорогу, но не мертвому было все равно.  Он лишь немая, бездушная кукла, исполняющая свою первую, но не последнюю роль в предстоящим мероприятие. Вскоре, автобус свернул. Дорога то вздымалась, то опускалась вниз. Извивалась, как грязная шлюха, и вила в темный туннель, въехав в который, автобус будто прошел параллельное измерение, и оказался у ворот, ведущих в огромный особняк, похожий на замок. Это здание, укрытое тенями, походило на дом с приведениями, над крышей которого кружатся стаи воронов, и сверкает зарница. Ворота отварились, впуская старенький транспорт внутрь, и вновь, с присущим скрипом, закрылись на замок…

так, вы попали в квест сложностью десять из десяти, и таким же уровнем опасности, значит, должны были учесть, что в процессе отыгрыша персонаж может быть травмирован, искалечен или даже убит. Будьте внимательны и осторожны. Мастер будет подкидывать вам подсказки, проявите наблюдательность. В начале отыгрыша вам придется заново оформить подпись, руководствуясь заметкой мастера. Игра перемещается в заброшенный особняк. Первый пост за мной.

Для любопытных: что такое игры без правил.
Напомню, ваш персонаж об этом не может даже догадываться.

25 декабря 2005 года, вечер. Начало игры после скачка.

Дэвид не знал, что Эвелин именно сегодня пойдет говорить с Гедеоном, хотя чувствовал, что момент все ближе. Она просто не могла его обманывать, хотя и обмана-то никакого не было. Все было более чем невинно, они лишь несколько раз встречались за чашечкой кофе или ленчем и болтали на отвлеченные темы. Дэвид рассказывал некоторые, невинные истории из своего прошлого, и неизменно ее рисовал в своем блокноте. Максимум, что они себе позволяли, что соприкосновение рук, хотя обоим, по большому счету, хотелось большего. Это было похоже на помутнение рассудка, тем не менее, никто из них не перешел негласно проведенную между ними границу.
Миллер был готов ждать сколько угодно, если бы потребовалось, и годы. Ревности к молодому вампиру он не испытывал, а заставляло его грустить лишь то, сколь редки были их встречи. Впрочем, учитывая, что на него действительно, буквально свалилось вдохновение, и он днями на пролет сидел в мастерской, а потому справлялся с этим весьма неплохо.
Время шло, уже настала зима и на улице начало становится, по настоящему холодно. И все таки искра, что промелькнула между Девидом и Эвелин, кажется поселилась в обоих сердцах делая мир чуточку теплее. И в тоже время, Миллер видел, как его Ангела терзает чувство вины. А он даже не знал, как ей помочь. В конечном итоге, он ведь даже не понимал, в чем заключалась ее вина? Сердцу не прикажешь, как говорится, в то же время, своему парню она не изменяла. Возможно, сомневалась, возможно немного боялась. Опять же, всегда есть такая штука – как привычка. Взгляните на любую супружескую пару, которая поженилась не в прошлый понедельник? Видите между ними страсть? О, вы заметили, скорее неприязнь? Это прискорбно, и печально. Что их держит вместе? По большей части привычка. Впрочем, не будем усреднять отношения, за свою жизнь Дэвид заглядывал в очень многие головы, видел самые разные ситуации. Но почти всегда повторялась похожая ситуация. Страсть уходила, а на ее месте либо не оставалось ничего кроме привычки, либо возникало нечто иное. Уважение, приязнь, общие увлечение и любовь к общим детям. Такая вот, проза жизни. При этом, зачастую, это не мешало обоим изменять друг друга, в надежде почувствовать уходящую молодость. Конечно, в большей степени это касалось именно людей. С вампирами все обстояло сложнее, хотя не так уж они отличались о людей. От братьев своих меньших.
Звонок Майкла Говарда застал Дэвида сидящим около камина, задумчиво глядящем на мерно потрескивающий в камине огонек, и курящим свою трубку. Он буквально недавно закончил писать очередную картину и теперь отдыхал. Выслушав отчет своей тени, которая по его наказу присматривал за Эвелин, о том, как девушка, заплаканная вышла на улицу из подъезда своего дома, Миллер сразу все понял. Не потрудившись даже одеться, он бросился вниз, по лестнице, в гараж, затем прыгнул в свой Zagato и выжимая из двенадцати цилиндров все что можно было из них выжать, помчался в Брайан.
По пути, тем не менее, он сделал пару звонков, твердо намереваясь не позволить любимой впасть в уныние. Если они все же расстались, если она наконец перевернула эту страницу своей жизни, значит он должен сделать все, что бы прошлое не тяготило ее.
Пришло их время, и это время, явно не предназначалось для грусти. Благодаря Майклу, Дэвид знал куда ехать, а потому, когда он «случайно» наткнулся на бредущую понурив голову блондинку, и остановился возле нее, открывая пассажирскую дверь, понять, что это все совершенно не случайно – не составило бы никакого труда.
-Мой ангел, садись, прокатимся,- немного шутливым голосом сказал он обращаясь к Эвелин.
-Я помню ты говорила, что не прочь попутешествовать. Как на счет ужина в Ляфире? Самолет уже ждет...
Впрочем, Дэвид не думал, что просто ужин в ресторане другого города сможет развеять грусть девушки. А потому, в рукаве у него был припасен куда более серьезный козырь. Единственное, что его смущало, что уже начало вечереть, а потому стоило поторопиться.

Аэропорт

  Двухъярусная квартира "Сторм"

Она и не помнила, как покинула жилой комплекс, просто бесцельно шла, не оглядываясь назад и ничего не замечая вокруг. В глубине души Эвелин знала, что поступила правильно, знала, что по-другому было просто невозможно, но сейчас никакие доводы разума не спасали – чувство вины было сильнее всего, оно душило ее и сдавливало сердце в железных тисках, причиняя отнюдь не фантомную, а вполне реальную боль. И кроме этой боли она уже ничего не чувствовала, внутри все словно выгорело, превратившись в выжженную, совершенно безжизненную пустыню, которой, кажется, уже просто не суждено ожить вновь. Не было даже слез, способных облегчить горе и хоть немного успокоить душу, и она просто идет и идет вперед, стараясь уйти подальше от этого места, которое навсегда будет ассоциироваться у Эвелин с этой невыносимой тоской, что сейчас так старательно разрывало сердце в клочья своими острыми когтями.
Мысли путаются, все словно в тумане, и когда совершенно уничтоженная случившимся Эвелин оказывается на улице, какое-то время она беспомощно оглядывается по сторонам, не понимая, где она находится и куда ей нужно идти. Она просто не узнает окружающий ее мир, который сейчас утратил все привычные краски и эмоции, превратившись в однообразное, серое, унылое нечто. Один из спешащих по своим делам прохожих случайно слегка задевает ее плечом, на ходу извиняется и тут же растворяется в толпе, и только тогда Эвелин понимает, что ей тоже нужно куда-то двигаться. Влившись в людской поток, она обхватывает себя руками и, слегка сгорбившись, втягивает голову в плечи – Эвелин сейчас кажется, что все вокруг знают о том, что она совершила, и она боится поднять глаза, опасаясь наткнуться на осуждающие взгляды прохожих.
Некоторое время она так и бредет по улице, глядя себе под ноги и совершенно не ориентируясь в пространстве, и когда, кажется, сил, чтобы сделать еще один шаг, уже попросту не осталось, возле Эвелин внезапно тормозит какая-то машина. Девушка от неожиданности слегка отшатывается в сторону, вырываясь из омута навалившейся апатии, а тем временем дверца распахивается, и… Дэвид! Стоит ей только услышать его голос, как сдавившие сердце тиски немного ослабляют свою железную хватку, однако Эвелин не торопится садиться в машину. Так просто не бывает! Это наверняка какой-то обман, морок, фантазия ее измученного сознания, и в тоже время она понимает, что иллюзия не может появиться сама собой, да и Дэвид напоминает ей о том, что когда-то Эвелин хотела попутешествовать, и девушка нерешительно, но все же вытягивает руку вперед. Пальцы ложатся на металлическую обшивку – машина вполне реальна, и Эвелин, все еще не до конца поверив в такое совпадение, все же подходит ближе, а потом забирается внутрь салона.
Устроившись на пассажирском сидении, Эвелин несколько мгновений смотрит на Дэвида, чувствуя, как тянущая пустота в груди начинает постепенно заполняться эмоциями. Пусть она все еще считает себя предателем, а тяжкий груз вины все еще безумно давит на девушку, все же это больше не единственное, что Эвелин сейчас чувствует. Робкие ростки нежности прорастают там, где еще совсем недавно была только выжженная пустыня, и у нее даже находятся силы, чтобы изобразить на своем лице слабое подобие улыбки.
- Как ты меня нашел? – спрашивает Эвелин и тут же опускает глаза. Ей не с этого надо было начинать, так как это совсем неважно. – Я… Я все ему рассказала… - произносит она, нервно облизывая губы. – И ушла… - неловко добавляет Эвелин.
Рассказ получился совсем коротким, но сыпать сейчас какими-то подробностями она просто не в состоянии, ведь говорить об этом – означает заново переживать этот тяжелый разговор, а подобная перспектива ее откровенно пугает. Впрочем, Дэвид не дает ей опомниться, он предлагает ей отправиться поужинать, и Эвелин озадаченно переспрашивает:
- Ляфир? Но это же… - Ей хочется сказать, что это очень далеко, но, глядя на Дэвида, она обнаруживает, что это мимолетное желание возразить как-то быстро испаряется. – Хорошо, только боюсь, я совсем неподходяще одета для ужина, а ничего другого у меня нет, - смущенно произносит Эвелин. – Я все оставила там и просто ушла…

Аэропорт

Улицы Брайана

28-ое декабря, поздний вечер

"Кто рано встает, тому Бог подает, кто поздно гуляет, тому - накостыляет", - глупая пословица, вторая часть которой была полной импровизацией со стороны юной мисс Ричи, сложилась в уме сама собой. На такое философствование Сильвию подтолкнул декабрьский мороз, который заставлял ее приплясывать на месте, и скопившийся вокруг мрак, который, казалось, подступал к пустынной транспортной остановке со всех сторон. Вот дернул же черт снова притащиться в это проклятое место! И почему тут, в Брайане, центре валенштайнской вселенной, так же "многолюдно", как в диких бердеррских джунглях?
Сильвия приходила сюда уже не первый раз. Раз в несколько недель она, ведомая уже малость надоевшими снами о каком-то странном автобусе, являлась на этот клочок городской земли, ждала невесть чего, а потом уходила. В причины таких подозрительных походов она не посвятила пока даже Сильвестра, опасаясь, что фамильяр сочтет, что у нее поехала крыша из-за жизни в новом городке. Нагло соврав другу, что собирается на танцы, Ричи в очередной раз поплелась искать приключений на все точки тела. Будто ее манил чей-то зов. Учитывая, что проделывались эти дерзкие вылазки только по вечерам, на обычный ритм жизни студентки они никак не влияли.
Конечно же, если бы ей только было известно, что в ее университете в это время происходят трагичные события, юное магическое дарование было бы уже там, силясь помочь пострадавшим и пытаясь понять, пострадал ли кто из ее знакомых. Но Сильвия, танцор из которой был просто ужасающий, не пошла на студенческую вечеринку. Отправилась вместо этого Дагон знает куда и без всякой конкретной цели.
Девушка вышагивала туда-сюда в ожидании "чуда", чтобы не закоченеть. Временами она забавно подпрыгивала - очень смешная картина для стороннего наблюдателя.

Зимой темнело рано, потому уже в пять часов на улицах Валенштайна зажигались фонарные столбы. В их тусклом свете сугробы  снега начинал поблескивать, словно какая-то магическая составляющая. Воздух был насыщен отрицательными ионами  кислорода, потому дышать было значительно легче. Изо рта в такую погоду валил пар, а щеки обжигал легкий морозец.
Возле остановки, куда  уже не в первый раз приходила мисс Ричи, стоял большой биллборд, на котором  красовалось лицо господина Мартина, пожимающего руку какому-то избирателю. Надпись гласила «сделай правильный выбор». Края был оторван, потому продолжение фразы так и осталось за кадром. Постер весел с октября и видимо его попросту забыли снять, а может и не торопились. Панель часов на административном здании неподалеку показывала 11:20; когда последняя цифра изменилась, фонарь, освещающий это место  начал мигать. Мигал он с разным интервалов. Другой стоял дальше, потому, когда свет гас, остановка погружалась в полумрак.
Внезапно перед глазами мисс Ричи стоявший рядом бак почти доверху забитый мусором, опустел и поменял свой цвет, точно по волшебству. С неба вместо снега пошел дождь, а стоило ей лишь на секунду моргнуть, как и сама остановка изменилась. Появились старые плакаты, которые уже давно сняли и объявления. Создавалось такое чувство, будто зима отступила, предоставив свои права промозглой осени. Позади девушки раздался мужской голос:
-Да я слышу тебя, Маргарет! – возмущался высокий молодой человек, который был одет в кожаную куртку и топтался на месте от холода. Лицо рассмотреть не удалось бы, его скрывал капюшон. – Я буду через час, может два. Чего ты нервничаешь?
В паре шагов от него стояла девушка, которая держала в руках зонтик и задумчиво глазела по сторонам, ощущая себя лишней на этой остановке.  Должно быть, молодая студентка, которая слегка припозднилась. Выглядела она прилично, не скажешь, что профура какая.
-Вы не подскажите, который сейчас час? – девушка обратилась к пожилому мужчине, который прошел мимо нее, будто и не услышал вопроса. Он хмурясь остановился под прозрачной крышей в шаге от Сильвии. Вид у старичка был задумчивым. Похож на одного из ученых мужей, которые вечно в себе. Стоит протянуть к нему руку и та пройдет насквозь.
-Что ты творишь! – чья-то тяжелая рука легла на плечо мисс Ричи и буквально вытолкнула ее из наваждения. Перед ней стоял высокий молодой человек, одетый в зимнее пальто. Оборотень. – Ты в своем уме, Сильвия? – это было последнее, что он сказал, прежде чем послышался телефонный звонок.

Додуманная до конца пословица о ранних подъемах и поздних прогулках в скором времени решила продемонстрировать всю мощь народной мудрости в деле; однако случилось это далеко не сразу, потому мисс Ричи какое-то время предоставлена самой себе и крепчающему морозу. Стоило отметить, что зимой этот райончик выглядел куда более презентабельно, чем дождливой осенью: свою роль сыграло обилие снега, смотреть на который был куда приятнее, чем на скопление грязных луж. Хотя отсутствие людей все равно немножко напрягало, даже новогодний пейзаж не мог исправить это дурное впечатление.
От нечего делать Сильвия принялась приглядываться к объявлениям на столбах и рекламным щитам, которые, похоже, забыли обновить. Знакомое уже всем дюссельфолдцам высокопоставленное лицо с фирменной, "политической" улыбкой на губах зазывало прохожих голосовать за себя - а ведь давно пора было снять плакат. Выборы уже позади.
Взгляд мисс Ричи уцепился за цифры на светодиодном экране, отмеряющие ход времени на одном из зданий. Наручные часы девушка при себе не имела, а постоянно вытаскивать мобильник из кармана было не очень удобно, потому она предпочитала периодически посматривать в сторону того самого дома. Пора было откланиваться, пожалуй.
Только эта идея посетила светлую девичью головушку, как вокруг начали происходить странные вещи.
Сильвия заморгала. По лицу хлестали холодные капли осеннего дождя. Заметно потеплело. Над головой - хмурое, затянутое плотным слоем туч небо. Студентка впала в ступор. Что это? Сон, дежавю? Или сейчас и вправду предзимняя пора? Объявления, которые она только что читала, исчезли, теперь вместо них висели другие, с совершенно другим содержанием. И что самое удивительное - рядом появились люди. Будто из воздуха материализовались!
Она внимательно оглядела каждого из людей, что появились на остановке. Сильвия чувствовала себя потерянной. Сообразить, что происходит, было невозможно.
- Там были часы! Показывали 23.20, - воскликнула девушка, пытаясь привлечь к себе внимание пожилого господина, дотронувшись до него, почему-то казалось важным, чтобы тот непременно помог той незнакомке, первой спросившей о времени.
Непонятно было, услышали они ее или нет: какая-то тяжесть в области плеча отвлекла Сильвию, и... она снова замерзала на декабрьском морозе.
Какое-то время Сильвия смотрела, но не видела, слушала, но не слышала. Она не смогла разглядеть лицо человека, назвавшего ее по имени; рука инстинктивно вытащила из кармана расшумевшийся мобильник.
- Да?
- Это Инститорис. Судя по голосу и реакции ответа, ты цела и невредима, - Данте облегчённо вздохнул. - Ты ведь не была на вечеринке, да?
В вопросе одновременно перемешивались догадка, надежда и чуть заметное сомнение  в правильности вывода.
- Ничего я не тво... нет, не там, - попытка ответить на два одновременных вопроса увенчалась кое-каким успехом, хотя внимательной Ричи сейчас назвать было нельзя.. Сознание, занятое решением сразу нескольких задач - попыткой отойти от состояния офигевания и стремлением дать ответы на все вопросы, не смогло выдавить из себя логичное в данном случае любопытство, что вообще случилось на какой-то там вечеринке.
- Что ничего? Не там? Значит, всё-таки была? С тобой всё в порядке? - сыпал вопросами адвокат, уже нарисовав картину того, что Сильвия всё же попала во взрыв и её контузило. - Где ты сейчас? За тобой уже кто-нибудь выехал? Мама или брат, к примеру?
Не выдержав напряжения, Лукас отнял телефон у девушки и протараторил:
-Контузило ее малость, не беспокойтесь, папаша. Доставим вашу дочу по адресу. А теперь давай, до свидания, -и с этими словами он повесил трубку.

Рассеянный взгляд Сильвии замер на лице оборотня. Со стороны она могла показаться заблудившейся девочкой, которая забыла дорогу домой. С минуту она молча разглядывала парня, даже не став возмущаться, что то изъял ее сотовый. А потом, стоило ей только отойти...
- Да кто вы такой? Отдайте мой телефон, - голос прозвучал не слишком-то уверенно. - И... откуда вы знаете, как меня зовут? - память подсказывала, что незнакомец назвал ее по имени до звонка Данте. Еще не совсем пришедшая в себя Сильвия предпочитала не обращать внимания на настойчивые мысли вроде "Господи! Ты дура, Сильвия! Одна на пустынной улице с ликантропом".

- А вот это уже похоже на ограбление, - под воздействием эмоций Сильвия пролепетала эту неуместную фразу вслух. Оборотень тем временем нагло распоряжался чужим имуществом, вырубил сотовый и отдавать не спешил, а потом еще и руки стал развязывать. На его лице застыло странное выражение. Ричи даже не могла понять, как его толковать: на открытую агрессию и всепоглощающую ярость, свойственную потенциальным убийцам, оно не походило. И все же... что там за лунные сутки сегодня? Может, она проморгала полнолуние?
- Послушайте, я не понимаю, о чем вы, я вас вижу впервые! Может, вы меня просто с кем-то спутали? Давайте мы просто спокойно разойдемся, - мало ли шатенок с именем Сильвия бродило по свету? Разум говорил, что мало, что тут дело нечисто, интуиция громко и настойчиво вопила о том же, но девушка продолжала открещиваться от вероятности факта знакомства с этим чудаком - она всего лишь хотела уйти отсюда целой и невредимой. Теперь студентка дрожала уже не от холода, а от страха, и пугало ее абсолютно все: этот волк, его слова, все это место.
- Да никуда я с вами не... эй! Вы делаете мне больно! - от статьи "Ограбление" они плавно передвигались к "Похищению", а всякий здравомыслящий человек сознает, что там и до "Убийства" недалеко. Тут еще некстати в голову полезли любимые цитаты-заповеди сотрудников ФБР "Если залез в машину с незнакомцем, считай, ты труп", "Оставайтесь на связи, что бы ни случилось" и т.д. Этот поток информации тут же спровоцировал вычисления среднестатистической скорости крупного оборотня в сравнении со скоростью обычного и не очень грациозного пневматика. Умозаключения были неутешительны: даже если она попытается бежать, он все равно ее нагонит. Это все равно что удирать в глухом лесу от проснувшегося зимой медведя-шатуна. Гиблое и бесполезное дело. Только еще больше его рассердит. А так, в автомобиле... может, он забудет закрыть двери? Или удастся вырвать у него руль? Какая же жалость, что этот подлец забрал телефон!
Оборотень, тем временем, и не думал считаться с ее желаниями: дотащил до авто и запихнул в салон. Ладно. Не будем пристегиваться ремнем -  может быть, удастся ретироваться, что называется, в полете, если он забудет захлопнуть двери. То, что она может расшибиться насмерть при таком исходе, Ричи пока не особо волновало.
- И что значит "отвезу домой"? Откуда вы знаете, где я живу? - эти вопросы уже раздражали оборотня в салоне машины.
"О боже, он что, за мной следил? Сталкер!"