25 декабря 2005 года, вечер

Когда-то Эвелин была твердо уверена в том, что ничего более удивительного, чем обращение в вампира, с ней уже точно не произойдет, разве что небо упадет на землю, но это было весьма маловероятно, а ничего еще более неожиданного она просто не могла вообразить. Однако Судьба оказалась намного изощреннее, чем Эвелин могла себе представить, и одна случайная встреча оказалась способна по своей значимости затмить собой не только пресловутое обращение, но и даже обрушение небес, если бы таковое все же произошло.
Если бы кто-то спросил у нее, в какой момент все изменилось, Эвелин ничего не сумела бы объяснить, ведь то, что она почувствовала, встретив Дэвида, вообще было очень сложно облечь в какие-то слова, они просто не годились для этого, ведь все это можно было только ощутить, но не рассказать. Впрочем, новые чувства, мгновенно вспыхнувшие ярким пламенем, сделали ее не только счастливой, но и поставили перед нелегким выбором, ведь Эвелин была несвободна, и тот факт, что Гедеон тоже очень много значил для нее, не позволил ей совершить ничего такого, за что ее можно было бы упрекнуть. Она не стала ничего скрывать от Дэвида, он обо всем знал, но, однажды пообещав сделать ее счастливой, не стал причинять лишнюю боль и торопить события. Древний вампир, проживший на свете полтора с лишним тысячелетия, как никто другой хорошо знал, как много у них времени, и позволил Эвелин поступать так, как она считает нужным. Их редкие встречи носили подчеркнуто дружеский характер, он ничего не требовал, ни на чем не настаивал и ни в чем ее не упрекал. Впрочем, в последнем не было никакой необходимости – Эвелин прекрасно справлялась с этим сама, постоянно казня себя за то, что пусть и мысленно, но уже начала отдаляться от Гедеона.
Так прошел почти целый месяц, окончательно убедивший ее в том, что любовь к Дэвиду – это не временное помешательство, это никуда не исчезнет и ни через год, ни через два, ни через еще какой-то больший срок ничего не изменится. Она по-прежнему будет его любить, и чем лучше Эвелин это понимала, тем мучительнее становилось смотреть в глаза Гедеона и молчать о том, что ее сердце и мысли уже заняты другим. Парень просто не заслуживал такого обращения, но Эвелин уже ничего не могла с собой поделать, их жизненные пути уже начали расходиться, и оставалось только набраться мужества и посмотреть правде в глаза. Это оказалось совсем непросто – Эвелин хоть не считала себя виноватой в том, что полюбила другого, ведь чувствами просто невозможно управлять, но все же предстоящий разговор ее откровенно пугал. Нет, она не боялась физической расправы или резких слов, куда страшнее для нее будет увидеть, если в глазах Гедеона застынет боль, которую она уже не сможет с ним разделить. И чем дольше она откладывала этот разговор, тем мучительнее становилась неизбежная развязка, однако дальше так продолжаться не могло, и однажды наступил день, когда Эвелин с пугающей четкостью осознала это.
Она подходила к дому, где располагалась квартира, купленная Гедеоном, с тяжелым сердцем, а несколько ступенек крыльца показались ей лестницей, ведущей на эшафот. И все же Эвелин шла вперед, понимая, что если сейчас струсит и уйдет, то сделает Гедеону, да и себе тоже, еще только больнее. Вот знакомая дверь, которую она открывает своими ключами, вот привычный интерьер, который она лично одобрила, но сейчас Эвелин даже не проходит в комнату, лишь переступает через порог и прижимается спиной к стене возле дверного проема – она уже чувствует себя здесь чужой, лишним элементом в этой идеальной картине, и с этим тоже уже ничего не поделать.

Кафе "Classic"

25 декабря 2005 год, вечер

Джованни возвращался домой в хорошем расположении духа. Он знал, что Эвелин заподозрит что-то и начнет расспрашивать, если почувствует даже тень беспокойства, потому заранее приготовился уклончиво отвечать на вопросы. Ему не хотелось, чтобы она тоже начала переживать по пустякам, тем более, что пока действительно ничего не ясно; новый год время для чудес и душевных порывов. Гедеон купил дорогой подарок и даже не предполагал, что за сюрприз ждет его дома. Он не замечал отчуждения Эвелин, потому как влюбленные частенько закрывают глаза на мелочи, которые бросаются в глаза сторонним наблюдателям. Молодой вампир искренне верил, что и она испытывает к нему глубокие чувства; у него почему-то не возникало сомнений на ее счет. Может быть дело в руне или в чем-то еще, но ему нравилось все, что она делала. При ином раскладе они бы вряд ли протянули целых два с половиной месяца. Ради нее он оставил престижное место и должность руководителя филиала государственного банка Эроса, потратил все свои сбережения на покупку квартиры здесь, и в кратчайшие сроки нашел новую высокооплачиваемую работу, чтобы обеспечить их маленькую, но почти семью. Он решил, что Эвелин будет лучше доучиться в Дюссельфолде, а в каникулы они поедут в Лаир, где познакомятся с его друзьями. Гедеон скучал по Расселу и Алестеру, с которыми сдружился еще будучи студентом. Хорошие и веселые ребята: маг, оборотень... теперь в их разношерстной компании появится и вампир. Остается надеяться, что товарищ волколак не скривит лицо, когда они наконец-то встретятся. Размышления об этом и веселая музыка в колонках автомобиля помогла ему сосредоточиться на чем-то совершенно чуждом политике, деньгам и прочим материальным вещам.
Повернув руль, Гедеон выехал на кольцевую Брайана и уже скоро оказался у подъезда. Припарковав автомобиль в подземной стоянке, он взял вещи из салона и пошел к лифту. Тот приехал быстро. Нажав кнопку нужного этажа, молодой вампир выдохнул. Открыв замок своим ключом, Джованни вошел в квартиру и увидев обувь сразу догадался, что Эвелин уже пришла. 
-Сладкая, я дома, - бархатно проворковал мужчина, снимая с себя верхнюю одежду и избавляясь от обуви. Кожаный портфель с документами он оставил в сторонке, а сам одев тапочки прошел в гостиную. – Я так голоден, что готов съесть быка, - Джованни подошел к своей спутнице и поцеловал ее в щеку, но почувствовав отчуждение отстранился и спросил: - все в порядке? В университете что-то стряслось? – он смотрел ей в глаза приподняв брови и ждал ответа.

Какое-то время в квартире царит тишина, но вот раздается звук поворачивающегося в замочной скважине ключа, и Эвелин нервно вздрагивает. Еще есть время отступить, передумать, оставить все как есть, а свое измотанное душевное состояние объяснить банальной усталостью, но стоит только Гедеону появиться на пороге, как Эвелин понимает, что просто не имеет права так поступать. Он все еще очень дорог ей и одновременно уже бесконечно далек, и от осознания этого факта сердце болезненно сжимается в груди. На глаза наворачиваются слезы, и Эвелин несколько раз моргает, прогоняя их и беспомощно глядя на то, как Гедеон подходит все ближе и ближе, затем наклоняется и целует ее в щеку. Проявление нежности заставляет ее в очередной раз ощутить себя предателем, одновременно убеждая Эвелин в том, что сколь ужасным бы ни был предстоящий разговор, он все же должен состояться.
- Нет, - слегка заикаясь от волнения, отвечает она. – В университете ничего не стряслось. А вот со мной… Месяц назад я познакомилась с одним человеком… вернее, вампиром, который… который… - Эвелин опускает взгляд и запинается, облизывая пересохшие губы и пытаясь подобрать какие-то слова, способные смягчить тот удар, что она вот-вот нанесет парню, который этого совершенно не заслуживает. Затем все же находит в себе силы, чтобы посмотреть в глаза Гедеону, а тем временем ее взгляд начинает снова заволакивать пелена слез. – Я люблю его, – дрожащим голосом произносит девушка, понимая, что подбирать слова просто уже нет смысла. – И уже ничего не могу с этим поделать. Прости меня, пожалуйста… Я очень благодарна тебе за все, что ты для меня сделал, и не хочу тебя обманывать, совершая у тебя за спиной такие поступки, которые могут тебя оскорбить или унизить, но отказаться от своих чувств я тоже не могу. – Сейчас голос Эвелин звучит глухо и совсем безжизненно, а каждое слово дается с огромным трудом. - Если я так сделаю, то буду жалеть об этом всю жизнь, и это вряд ли сделает нас с тобой счастливыми. Но и отравлять наши с тобой отношения ложью я тоже не хочу, ведь ты этого не заслуживаешь. – Она ненадолго замолкает, сглатывая удушающий комок в горле, мешающий говорить, и совсем не замечая, как по щеке скатывается первая слеза. – Нам лучше расстаться, я больше не имею права находиться рядом с тобой.

Слова буквально врезалось в слух вампира и зазвенели, как церковные колокола, возвещавшие о начале конца света, заставив его сделать шаг назад и посмотреть на Эвелин широко распахнутыми  глазами, в которых отразилась вся палитра чувств, что он испытал сейчас: смятение и непонимание. С его глаз в один миг спала пелена и девушка, стоявшая напротив, показалась ему чужой. Гедеон  не мог понять, что изменилось за эти два месяца, что они были знакомы, но та Эвелин, которую он знал, сейчас не было в этой комнате. Его водили за нос, словно какого-то щенка. И все, что сейчас говорила эта девушка звучало так, будто она  пыталась оправдаться в первую очередь не перед ним, а перед собой, потому как факт обмана уже на лицо, и срок ему – месяц. Ее слезы совершенно не тронули Гедеона. Возможно причиной была злость, которую он испытывал в глубине души, а, может быть, он просто не верил им. Когда-то одна опытная жрица любви, которая и поныне работает в доме Джованни, сказала ему, что таким способом женщины пытаются манипулировать мужчинами, и, как правило, добиваются успеха. Тогда молодой человек  впервые получил  оплеуху, и был готов винить себя в том, что случилось, потому как дама сердца была очень убедительна, когда пыталась оправдать свой обман. Однако совет той женщины очень помог ему посмотреть на ситуацию с другой стороны. Порой в  портовой шлюхе больше чести, чем в обманщице, потому что она не боится признать, что продает свою любовь. Гедеон провел ладонью по лицу, будто пытаясь снять невидимую паутину, и, отвернувшись, сделал глубокий вдох. Ему нужно было время, чтобы собраться с мыслями. Все произошло внезапно, потому неготовый к такому повороту молодой человек счел правильным взять паузу.
-Ты уже так сделала, - сказал он, решив все-таки повернуться и в последний раз посмотреть на ту, кого когда-то посчитал достойной своей любви. – Ты отравляла меня ложью целый месяц, - Гедеон не верил в любовь с первого взгляда, и считал, что для такого, чтобы заявлять о любви нужно время, а, следовательно, они с этим мужчиной тайно встречались. Молодой вампир был зол, но злился он не на того человека, который увел его пассию, и даже не на нее, а на самого себя за то что был так слеп. Голос его звучал ровно, он ни разу не повысил на Эвелин голос и не собирался делать этого теперь. Сейчас он совсем не думал об отце и о том, что тот скажет. Гедеон просто чувствовал себя так, будто на него вылили бочку с дегтем и обсыпали перьями. Он засунул в карман руку и сжал в ладони бархатную шкатулку.
-Я уеду, - Джованни поборол в себе отвращение и направился в комнату, чтобы взять необходимые вещи, попутно бросив:- Собирайся сколько будет нужно. -  Выставлять ее на улицу было бы неправильно. Он не знал есть ли у нового ухажера Эвелин квартира, и не был уверен в том, что она захочет поехать к родителям, потому уточнил. Время, которое она потратит на поиски новой жилплощади пока живет здесь, Гедеон мог провести в резиденции.

Вот, кажется, и все. Слова все сказаны, и идеальная картина, которую они когда-то вместе пытались нарисовать, начинает осыпаться, словно иссохшая от времени фреска. Эвелин сейчас многое бы отдала за то, чтобы ничего не чувствовать, но абстрагироваться от его эмоций оказывается невозможно. Непонимание, затем злость с оттенком презрения... Впрочем, все это было бы ей понятно и без руны, как, впрочем, и то, какие мысли сейчас одолевали молодого вампира, и она лишь молча смотрит на него, пребывая в каком-то странном оцепенении. Разумеется, он уверен в том, что был обманут, и в какой-то мере оказывается прав – неважно в чем это заключалось, но Эвелин действительно больше не принадлежала ему, и отрицать это уже просто бесполезно, да и не нужно. В оправданиях нет никакого смысла, они уже не поймут друг друга, оказавшись по разные стороны пропасти, которая их теперь разделяет, и в этом исключительно ее вина. Услышав, что Гедеон куда-то собирается уезжать, Эвелин, наконец, приходит в себя, отстраняется от стены и устало произносит:
- В этом нет никакой необходимости.
Она не останется здесь, в этой квартире, в которой даже воздух пропитан негативом настолько, что еще немного, и Эвелин начнет просто задыхаться. И не станет собирать свои вещи, ведь это всего лишь атрибуты комфорта и не более того, к тому же единственное, чем девушка на самом деле дорожила, сейчас лежало в нагрудном кармане, словно согревая своим уютным теплом измученную душу. Несколько простых листов из блокнота с логотипом кофейни, где она познакомилась с Дэвидом - тогда мужчина сделал несколько набросков, которые Эвелин оставила себе на память - теперь стали тем, что помогало ей сейчас держаться и придавало сил в этом ожившем кошмаре.
- Просто избавься от всего, что будет тебе напоминать обо мне, - произносит Эвелин, затем вытаскивает ключи от квартиры, которые по привычке положила обратно в карман куртки, и кладет их на стол. - Прощай, Гедеон.
Говорить больше не о чем, и девушка покидает комнату, открывает входную дверь и выходит в коридор. Оказавшись за порогом квартиры, она оборачивается, бросив прощальный взгляд, затем закрывает за собой дверь, и когда замок тихо щелкает, на несколько мгновений замирает на месте. Вот теперь уже точно все. Ей больше не вернуться сюда, она перевернула эту страницу в своей жизни, и чувство утраты оказывается настолько сильным, что сил больше сдерживать слезы просто нет. Смахивая алые капли со щек, Эвелин тихо шепчет, хотя и знает, что ее уже никто не услышит:
- Прости меня...
Оставаться здесь дальше просто невыносимо, и она, помедлив еще пару мгновений, разворачивается и идет по коридору. Внутри все словно выжжено, нет ни мыслей, ни эмоций, только одно гнетущее, тяжелое ощущение, от которого она не знает, как избавиться, и которое, вероятно, будет еще очень долго мучить ее. Эвелин почти ничего не замечает вокруг, она понятия не имеет, куда сейчас отправится и что будет делать, когда покинет здание - ей настолько было безумно страшно сюда идти, что о своих последующих шагах она даже не задумывалась. И теперь она просто идет вперед.

Транспортная остановка

Гедеон остановился и замер услышав, как закрылась входная дверь. Чемодан уже лежал на двуспальной кровати, где они обычно спали, но он еще не успел сложить туда свои вещи. Теперь, когда Эвелин не было рядом, молодой человек дал волю своей злости и одним движением руки столкнул торшер, стоявший на прикроватной тумбочке, а та в свою очередь, как при эффекте домино задела и прочие предметы. Послышался звук будильника, который оказался на полу и хрипло запиликал, когда на него вылилась вода из стакана. Вампир обхватил голову обеими руками, будто та ужасно разболелась и сел на кровать, издав звук похожий на утробный звериный рык. Он просидел так минут пятнадцать, не меньше. Глаза Гедеона покраснели от напряжения, удерживая непрошенные слезы, которые так и не появились на свет. Вобрав в легкие воздух, молодой вампир подошел к окну и распахнул створки впуская в квартиру свежий морозный воздух и снежинки, которые оказываясь в тепле начинали таять.
Он не знал, что чувствует сейчас, потому как мысли в голове путались. Как избавиться от этого тяжёлого груза на сердце Гедеон не знал, потому решил пойти самым легким путем. Находиться в этой квартире сейчас не хотелось, потому для начала нужно было сменить место дислокации. Взяв сотовый телефон, молодой человек посмотрел на время и резонно решил, что лучшим местом для того, чтобы забыться станет  Бар "Rockit". В руках звякнули ключи от квартиры. Машину Джованни решил оставить на парковке, потому как возвращаясь на рогах (как бы иронично это не звучало), он не хотел кого-нибудь случайно сбить. Ему была не безразлична чужая жизнь.
-К черту, - с этими словами вампир открыл дверь и вышел на площадку. Спустившись на первый этаж, он поймал такси и сказав адрес, попросил не терять время. Дороги замело, но юноша обещал хорошую плату, если водитель довезет его предельно быстро.

Бар "Rockit"